На сайте Солодкин. Инфо то и дело появляются комментарии в том духе, что простым людям произвол правоохранительных органов не грозит. Мол, не имейте лишних денег, и лишних амбиций и все у вас будет отлично. К токарю или слесарю коррумпированный полицейский не придет, а прокуратура, следствие и суд в отношении него будут строго блюсти букву закона.
Об избитых милицией в помещении администрации города Бердска программисте Андрее Сергееве и его матери учительнице музыки Ларисе Владимировне Сергеевой на сайте Солодкин.инфо уже писали. Денег у них не было и нет, и амбиции нескромностью не отличались. Гражданин России хотел, чтобы его дети и жена без взяток получили российское гражданство и чтобы чиновники соблюдали действующее законодательство. И все.
Каков был ответ системы?
Андрея Сергеева отправили в психушку. Его матери, напомню - музыканту, ножом перерезали сухожилие на руке. В возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, участвовавших в акции устрашения, прокуратура и следственный комитет последовательно отказывают уже два с половиной года. В одной их последних отписок за подписью капитана Шадрина Д.Ю. датирована 19.09 2011 года все четко разложено по полочкам: отказать в возбуждении уголовного дела в виду отсутствие в деянии состава преступления. То есть, милиция, а теперь уже полиция имеет полное право избивать и резать сограждан.
Но Лариса Сергеева два года пытается наказать сотрудников МВД не из чувства мести. Ее стремления просты и рациональны. В рамках нового дела можно было бы исследовать доказательства. которые следственный комитет и суд упорно отказывались изучать в уголовном деле №964459. Том деле, где по версии милиции, следователей и суда худосочный программист Сергеев напал на дюжих сотрудников МВД. Мало того, с вывернутыми за спину руками, коварный злодей ухитрился вынуть складной нож, открыть его и нанести многочисленные раны в область спины и шеи дюжему начальнику участковых майору Атясову.
О каких доказательствах идет речь? Ну, например, об бурых пятнах на ноже. Том самом, которым, по логике следователя, наносились удары несчастному милиционеру. Экспертиза на ноже… не нашла крови. Только следы пота. Причем, доподлинно неизвестно: чьего. Хотя в письме судьи Ковтунова И.И. о возврате вещественных доказательств ясно написано: «Нож складной с рукояткой коричневого цвета, 15 соскобов и один смыв вещества бурого цвета…» То есть, соскобы бурого цвета были, а крови не было. Если на ноже нет следов крови, то, как можно утверждать, что им наносились удары сотруднику милиции. Заметим, Сергеевы были задержаны в здании городской администрации и доставлены в РОВД, а вещественные доказательства, в том числе и нож, непосредственно с места происшествия изъял следователь. То-есть, у Сергеевых не было ни единого шанса отмыть орудие преступления. Почему бурые пятна не идентифицировали? У Ларисы Сергеевой есть объяснение. Она уверена, что бурые пятна - это её кровь, и именно этим перочинным ножом сотрудник милиции порезал ей руку, пытаясь разжать её пальцы и вырвать сумку с документами.
Если это действительно так, то становится понятно: почему следствие и суд категорически отказались провести экспертизу крови Ларисы Владимировны.
Так же в рамках №964459 суд и категорически отказался проводить экспертизу рубашки милиционера Рыбина, о лычку на погоне которой, якобы, порезалась Лариса Сергеева. Сама рубашка среди вещ.доков фигурировала до самого последнего времени. Правда, как утверждает Лариса Владимировна, Рыбин был одет в камуфляж, а рубашка в деле однотонная, да и размер её такой, что героическому борцу с преподавателями музыки, она в последний раз пришлась бы впору в классе 6 или 7. Возможно, именно поэтому их последних постановлений судьи Ковтунова, касающихся судьбы вещественных доказательств, рубашка вообще исчезла.
Зато среди улик фигурируют: зарплатная карта Сбербанка и договор с банком, переписка с органами власти в Казахстане и Узбекистане, документы об образовании, нотариально заверенные доверенности Андрея Сергеева на представление в органах власти интересов его жены и матери, наручные часы Ларисы Владимировны и даже … товарные чеки, которых у Сергеевых при задержании не было. В деле они могли появиться только в результате обыска в комнате общежития, где проживала семья. Но ни постановления об обыске, ни протокола обыска, ни постановления об изъятии вещественных доказательств в деле нет. Выходит, что сотрудники милиции зашли в чужое жилье, пошарились, собрали весь мусор, так, на всякий случай и удалились с чувством выполненного долга. Но самое интересно, что представленные выше вещи и документы, сначала рассматривались как неоспоримые доказательства вины, а позже – невменяемости Андрея Сергеева.
И вот, процесс завершился. Невиновного и психически здорового программиста отправили в специализированное психиатрическое учреждение. Но в деле остались улики, объективное рассмотрение которых могло привести на скамью подсудимых милиционеров, следователя, и представителей Бердской администрации. Что бедному судье со всем этим добром делать? Господин Ковтунов находит выход: выносит в один день, два противоречащих друг другу постановления. Оба постановления предполагают возврат Сергеевым не пригодившегося суду архива семьи, но принципиально различаются в позиции относительно судьбы реальных доказательств.
В одном постановлении Ковтунов пишет: «Нож складной с рукояткой коричневого цвета, 15 соскобов и один смыв вещества бурого цвета, часы наручные из желтого металла, хранить при деле».
В другом встает в позу: «… часы наручные из металла желтого цвета, пленочный диктофон, рубашку оранжевого цвета, брюки темного цвета со следами вещества бурого цвета, принадлежащие Сергеву А.А, вернуть законному представителю Сергевой Л.В.», а «…нож складной, кассету из пленочного диктофона, образцы крови Атясова И.И., Сергеева А.А. уничтожить».
-Ладно,- скажет искушенный читатель, - нож, образцы крови – это все понятно. Но чем судье не угодила кассета?
А тем, что, по утверждению Ларисы Владимировны на кассете была записана практически вся почти часовая беседа с чиновниками городской администрации, предшествовавшая конфликту. Но, после «изучения» следователем улики, запись сократилась до четырех с небольшим минут. Причем места, невыгодные стороне обвинения, оказались затерты и на этих четырех минутах. На экспертизе кассеты Андрей и его мама так же настаивали неоднократно, но судья счел их требования нелепыми и излишними.
Ну, а теперь, уважаемые оппоненты, скажите: чем, кроме стоимости пиар-акций, отличается дело Солодкиных от дела Сергеевых? И там и там обвинение построено на фальсифицированных уликах. В обоих случаях и суд и прокуратура закрывают глаза на вопиющее беззаконие следствия и сотрудников МВД. И от Солодкиных и от Сергеевых система отгородилась забором формальных отписок. Причем, в каждой последующей отписке ссылаются на предыдущую, как на полноценное законное решение. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что истиной целью существования правоохранительной и судебной системы России служит забота о собственном процветании и не подконтрольности обществу. И те, кто этого не понимает сегодня, имеют все шансы понять суть происходящего завтра. Когда придут за ними. Отсутствие мерседесов, дворцов и акции «голубых фишек» не гарантирует свободы и жизни.
Сайт "Правдолюб" ©. 2013-2015. При использовании материалов сайта,